Жизнь на лезвии бритвы (СИ) - Страница 22

Носатый клерк за стойкой, представившийся Дыровёртом, обрадовался желанию неожиданного клиента открыть именной счёт. Недолго он радовался, узнав имя владельца, Дыровёрт сразу скис и предложил нам проследовать за ним в кабинет поверенного Рода Поттер. Тысяча извинений, вот только открывать счета наследнику старинного семейства не в его компетенции, не дорос, мол, ещё.

На вопрос дяди, в чём сложности? Грипхрук — поверенный и душеприказчик Поттеров, мерзко ухмыльнувшись, поведал презренным магглам и глупому мелкому магу, что до семнадцати лет Гарольд Джеймс Поттер не является хозяином самому себе, да и после семнадцати воля Главы Рода приоритетна для него. По магическим законам, пока жив лохматый папашка, сплавивший меня к Дурслям, он имеет полное право оприходовать любые средства, поступившие на моё имя до совершеннолетия. Хочет — даст деньги, хочет — оставит без кната, хочет — отправит к Дурслям, хочет — законопатит в пансион или приют. Единственным неотчуждаемым активом является детский сейф, открытый моим дедом для старшего внука, только бочку мёда портит ложка дёгтя — сейф и счёт не пополняемые! Дядя громко возмутился подобной несправедливости, на что Грипхрук развёл руками. Не он такой, жизнь такая. Поверенный предлагает пять минут обождать, он уже послал за Лордом Поттером. Появится отец «камня преткновения», там мы и решим наболевшие и актуальные вопросы.

Охренеть, а?! Нет слов, одни слюни! Век живи, век учись. Выходит, что без папаши я никто и звать меня никак. Наследник Рода! Ну — ну. В моём случае громкие слова без фактического наполнения. Дамболдор и мачеха разыграли хитрую комбинацию, удалив мешающую фигуру в мир магглов, тем самым перекрывая ей путь к наследству и титулу Лорда. Не такой уж я дурак, чтобы за восемь месяцев не разобраться в мотивах поступков «Доброго Дедушки». Как выясняется в нагрузку: козлобородый дедуля в лунно — звезданутой ночнушке, имеет все рычаги для управления мной через отца. Поттер старший пляшет перед Дамболдором, как цирковая собачка перед дрессировщиком, по всем раскладам мне уготована аналогичная участь. Да ну нахрен! Пи — и, пи — и, пи — и (череда русских народных идиоматических выражений)! Перестав нарезать круги по кабинету и сыпать во все стороны искрами, я резко остановился. Легче отказаться от фамилии Поттер. А что?! По большому счёту, что я терял? Баблосов и титула так и так не видать, родовая магия? Я слишком маггл — русский маггл, чтобы трепетать пред наследим недостойного предка, в отличие от которого без магии я великолепно и не заморачиваясь проживу в обычном мире. Зато демарш мог привести к избавлению от ниточек, тянущихся к старому кукловоду.

Пламя в камине окрасилось зелёными сполохами, выбросив на ковёр лохматое чудо в аврорской мантии. Лорд Поттер собственной персоной. Явился, не запылился.

— В чём дело, Грипхрук?

От папаши на метр разило свежим выхлопом огневиски, становилась понятна его раздражительность. Оторвали, несчастного, от весёлой пирушки. Наверняка «Лохматик» бухал в компании с волчарой Люпином и Сириусом. Оскорблённый до глубины души, он в упор не замечал Дурслей и меня.

— Здравствуйте, Лорд Поттер, — в отличие от волшебника, гоблин не отступал от норм вежливости и этикета. — Прошу прощения. Я вызвал вас по следующему вопросу: мистер Вернон Дурсль желает открыть счёт на имя Вашего сына — Гарольда Поттера. Требуется Ваше разрешение.

— Чего? — пьяные глазки сфокусировались на дяде. — Жирная свинья хочет озолотить это тёмное отродье? (это он обо мне, гоблин закатил глаза)

— Я бы вас попросил! — начал закипать дядя.

— Я смотрю, щенок, ты нашёл себе защитников и неплохо устроился у них за пазухой.

Пьяный папаша не контролировал себя. Просто замечательно, нужно ковать железо, пока горячо. Поттер сам даёт повод расплеваться с ним навечно. В другой раз такого случая может не представиться.

— Я щенок? — махнув дяде и тёте, чтобы не встревали, я ринулся в атаку. — На себя посмотри, пёс смердящий. Воняет, как от подзаборного бомжа. Да, нашёл, чтобы ты знал. Дурсли в тысячу раз лучше, чем ты! Они знают, что такое семья и горой стоят друг за друга и честь фамилии. Ты только и можешь, что чваниться происхождением, пустобрех, да лизать задницу Дамболдору. Как тебе «леденец», дермецом не пованивает? Ой, стойте, как же я мог забыть, наш непогрешимый светлый волшебник рыгает мыльными пузырями и срёт радугами. Что ты сделал для Рода? Для его славы, для чести? Ну, припомни! Не можешь. Бегаешь за тёмными магами и мелкими воришками? Да — а, хорошая работёнка для Лорда Древнейшего и Благороднейшего Рода Поттер, ничего не скажешь. Ой, опять склероз, пора таблетки пить, мой папаша на закуску жрёт виски и трахает дешёвых проституток. Знаешь, папа, — выплюнул я, — иногда я думаю, хорошо, что мама умерла, и не видит, в какую свинью ты превратился.

Глаза, задетого за живое Поттера, налились дурной кровью. Неплохо я по нему потоптался, прилюдно окунув в дерьмо и грязь. Импульсивный гриффиндорец сдерживался из последних сил, особенно сочной пощёчиной для него оказалась последняя фраза шестилетнего пацана.

— Ах ты, ЩЕНОК! — брызгая слюной, в бешенстве проорал папаша. Почти кондиция, теперь остаётся подвести к нужному мне решению и результату.

— Повторяетесь, — как к чужому, обратился я, — раньше вы были более горазды на выдумки и прозвища. Если я щенок, кто тогда вы? Пёс? Нет? Псина у нас Блэк, ты — олень! Сохатый! Дядя, — чтобы усилить эффект пошло обращение к стороннему лицу. — Перед вами настоящий олень с настоящими рогами. Дядя, вы не объясните этому парнокопытному, что в обычном мире означают рога?